В молодости бабу Таню называли «Дизель-баба», а на пенсии она плетет с подругами, удмуртскими-бабушками, маскировочные сети и отвозит их на фронт за тысячи «км».
С бабушкой Таней я познакомился еще весной, заочно. Товарищ, ростовский волонтер Сергей Богатырев, показал мне в телефоне короткое видео. Кафельный пол, сложенная во много раз маскировочная сеть и под песню Высоцкого «Утренняя гимнастика» какая-то бабушка ложится на бочок и по этой сетке ловко прокатывается вперед и назад. Отдаленно похоже на древний обряд, что-то вроде изгнания мелких бесов.
Масксеть, вещь почти сакральная, прямо связанная со сбережением жизни воина. Что это? Товарищ, объяснил:
- Это наша бабушка Таня из Удмуртии, прессует сетки перед отправкой на фронт. Потом садится в свою «Калину» со снятыми задними сиденьями и «в одну каску» пилит из Удмуртии 2300 километров к нам. А потом назад. Ей за 60, но точно не скажу.
Мы были знакомы с бабушкой Таней заочно, она читала мою книгу «Священная военная операция» и все удмуртские бабушки-вязальщицы сетей, тоже ее прочли. Поэтому мы обнялись при встрече, и я предложил:
- В кафе? Позавтракаем?
- Легко!
Бабушка Таня из Удмуртии, прессует сетки перед отправкой на фронт.
Кадр видео
Перед встречей я обдумывал одну любопытную мысль – «мы поколение воспитанных бабушками». Они воевали или хлебнули лиха в Великую Отечественную. У них свои принципы выживания. Мне моя воевавшая бабушка четко объяснила – когда нужно бить в нос, не раздумывая, а когда можно все решить на словах.
Спросил для начала, какой у бабушки Тани позывной?
- Конечно «Бабушка», у меня же шесть внуков!
Я вздохнул:
- А мне Владлен Татарский дал позывной «Старый». А потом, у первого взятого цеха на «Азовстали» - «Кузнечного», вдруг развернул свою мысль: «Дмитрий Анатольевич старый, но сильный – лазает везде!». То есть, встретились в донецком кафе «Старый» и «Бабушка»!
Мы смеялись так, что официанты оглянулись, а бариста вдруг вылез из-под стойки. Больше о возрасте не говорили. Нет у нас пока никакого возраста, не наблюдается. И получилось у меня самое смешливое и душевное интервью за много лет.
Татьяна сама отвозить гуманитарный груз нашим на линию фронта
Дмитрий СТЕШИН
Маскировочные сети стали абсолютной ценностью на СВО в начале 2023-го, когда дроны набрали обороты. Раньше как было? Не увидел вражеский наблюдатель через стереотрубу нашу позицию – и нормально. А теперь… теперь дроны-разведчики работают весь день. Мне рассказывали историю про два мотоподразделения, стоявшие рядом по фронту. Одно успели укрыть сетями удмурдских бабушек, а второе – ветками машины закидали… Через неделю сравнили потери и результат понятен.
Сеток на фронте не хватает всегда, я видел, как минометчики их плели на «Времьевском выступе» в любое свободное время – между обстрелами. Еще сетки горят, особенно летом, вместе с выжженной до порохового треска южной травой. Коптеры ее специально зажигают сбросами, чтобы вскрыть наши позиции.
Бывает, сетки не работают, как нужно и даже демаскируют: в Донбассе пять сезонов цвета – от ярко-зеленого до грязно-серого и просто белого. Татьяна рассказывает мне про науку плетения масксетей:
- До начала СВО едешь в лес, думаешь: «Как же красиво!». А описать не можешь. Вот и с сетями так же. Я не художница, это Божий промысел. Как я понимаю, где сделать один тон, другой, тень, проплешину? Не могу объяснить. Ребят прошу – пришлите фото! Они сначала не понимали – зачем? А ты по фото пейзажа подбираешь палитру. И пока цвет не подберем, плести не начинаем! И размер обязательно делаем конкретный. Ребята-то на фронте привыкли, что какие им сети кинут, тому и рады…
Бабе Тане помогают ее подруги
Кадр видео
- Сколько в месяц вяжете?
Ответ меня поразил:
- Пять тысяч квадратных метров! А рекорд был девять тысяч в месяц в 2023 году — тогда сети страшно были нужны. У нас, под эгидой «Удмуртия. Своих не бросаем» пять точек работает.
Татьяна рассказывает, что лучше всех у нее плетет шестилетняя девочка, и даже взрослых учит! Говорит, что у детей сознание чистое, они видят то, что взрослым недоступно, а это важно:
- Мы не делаем стандартный камуфляж, типа «шахматной доски». У нас нет прямых и чередующихся линий.
Как я понял из слов бабушки Татьяны, на маскировочной сетке должен быть изображен природный хаос, тогда она работает. Это сложнее, дольше и больше ленты уходит. Самое тяжелое было, когда заказали масксеть для городских развалин. И этот заказ вызвал жаркие дискуссии у удмуртских бабушек, пока не нашли решение. Самый объемный заказ, по словам собеседницы, были сети для вертолетов. Ничего, сплели, укрыли.
- С фронта получаете отзывы?
- Присылают фото, наша сеть натянута, а на ней белая бирочка – телефон и мое имя - Татьяна. Фото, задрипанная наша бирочка и подпись: «Спасибо за сетки». Вот это и есть для нас самое дорогое.
Татьяне присылают фотографии с бирочками, где написано ее имя
Бегло подсчитал в уме, что перед нашим разговором с Татьяной, за четыре дня, проехал 2500 километров – от дома до Донецка, от Донецка до Крыма и обратно. Так что, мы прекрасно друг друга понимали:
- Как вы ездите тысячи километров, одна?
- А для меня это отдых, давить на педаль, - признается Татьяна. - Музыку не слушаю. Когда была не воцерковлена, просто орала русские народные песни – чтоб не уснуть. Такой «контроль языком» - если язык начинает заплетаться – все, останавливайся и спи. А сейчас молитвы читаю. Зимой останавливаюсь, часа на три, сплю в машине, а летом – у меня с собой спальник. В гостиницах редко сплю. Четыре ночевки – вся моя пенсия.
Прошу вспомнить что-то страшное – у каждого дальнобоя есть такая история. Татьяна рассказывает:
- Один раз ехала в такую страшную метель, что меня с трассы сдувало, а остановиться нельзя – завалит снегом и замерзнешь, как топливо кончится. Дождешься фуру, пристроишься за ней сзади, в «воздушном кармане»… Если фура оторвалась и вперед ушла, все, ждешь следующую.
- Аварии были?
Татьяна машет рукой, мол, серьезных нет:
- Все больше по глупости. Вот недавно ехала с прицепом, в нем 20 пустых газовых баллона, для печек. Въезжаю на лед, а прицеп не дает повернуть на обочину. Надо было и ехать дальше, а я маневрирую и столб мой! (смеется). Господь бережет, других слов нет. Бывает и лихачу, иду 160. На «Калине».
Спрашиваю о наболевшем:
- Как вам «Калина»?
Оказывается, Татьяна ездила на многих машинах, шоферский стаж у нее огромный – 29 лет, но «Калина» любимая:
- Если подводит, то только когда дотянет до дома. На трассе – никогда. Она меня любит, конечно, хотя я ее и обижаю – немытая, небритая… От тестя мне досталась, он военный. Его ребятам на СВО я тоже сети плела.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Не бросит это дело до Победы
На прощание Татьяна, смеясь, сказала:
- Сил у меня нет, и спрашивать бесполезно – откуда они берутся. И бросать на полпути не буду. Буду плести до Победы.
Я осмотрел боевую «Калину». Татьяна показала бампер в трещинах. Крайний раз она ехала с прицепом, и он «догнал» машину.
Спросил, чтобы не «закудыкивать дорогу»:
- ДалекО ли?
- До дома, две тысячи триста!
Бабушка Татьяна завела «Калину» и умчалась, вклинившись в плотный донецкий утренний поток. Я подумал, как здорово, что есть у нас такие бабушки – с ними ничего не страшно и все можно превозмочь, все доделать до конца. Совесть не позволит отступиться, иначе перед бабушками стыдно будет неимоверно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
На охрану Крыма от ВСУ вышли «пираты»: как Морской отряд расправляется с украинскими катерами и дронами
СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ
Хвост виляет собакой. В Киеве придумали, как всех обмануть с помощью выборов
