Работа онкологических служб Ростовской области вызывает справедливые нарекания пациентов
Полгода прошло после первого обращения к нам в редакцию полковника, ветерана боевых действий Николая Андреяновича Б. Тогда он попросил газету помочь онкобольным – не хватало лекарств для химеотерапии, замучили очереди в дневном стационаре на Закарпатском, 2, волокита в получении направлений на исследования.– За полгода ничего по большому счету не изменилось, – сокрушается Николай Андреянович – Порядка как не было, так и нет.
Правда, после нашей публикации в августе прошлого года реакция последовала незамедлительно. Н.А. пригласили зайти к заместителю главного врача онкодиспансера, выяснили подробности, пообещали сурово наказать виноватых. Попросили написать жалобу, от чего товарищ полковник наотрез отказался. Жаловаться не привык и никогда этим не занимался. Просто подтвердил, что написанное в газете – чистая правда. И лекарств не хватает, и дикие многочасовые очереди, в которых томятся тяжело больные люди, есть. И путаница в назначениях, когда не один раз приходится ездить из дневного стационара в диспансер на Соколова и обратно…
– Лекарства тогда для меня быстро нашли. И на телефонные звонки стали отвечать, и справки по телефону давать, – говорит Николай Андреянович – Но дело ведь не только во мне, – в системе. Которая как была, так и остается поломанной.
Прошло время, и все вернулось на круги своя.
– Мне назначен капецитабин. Но в дневном стационаре на Закарпатском, 2 препарата нет, за ним нужно съездить на Соколова. Приезжаю. На меня смотрят с удивлением: препарата у них нет. Еду обратно. Мне говорят, что препарат на Соколова, есть и меня там ждут. Оказывается, не ждут: кто вам сказал?! Хорошо, что я еще вполне мобилен, но ведь так же гоняют и людей в состоянии куда более тяжелом. В отделении дневного стационара – изнуряющие очереди. Медсестер не хватает.
– К персоналу, к рядовому составу никаких претензий нет: работают на износ, стараются помочь каждому, очень хотят обслужить побыстрее, но это не в их силах. Так устроено все, что люди вынуждены часами ожидать процедур. Добавьте к этому, что санузел в данном заведении – общий, для мужчин и женщин. Что и для здоровых людей представляло бы определенные неудобства. Чего уж говорить о больных?!
Помещения нуждаются в ремонте, территория двора – неустроенная…
– Хотя размеры зданий, да и расположение комнат вполне позволяют наладить дело более рационально. Уж санузлы всяко можно разместить! И расписание построить так, чтобы консилиумы проводились в другое время, не отвлекая врачей с приемов. И белье в дневной стационар вполне можно завезти…
Удручает и качество обследований, которые по закону онкобольным должны делаться бесплатно.
– Я достаточно долго пытался пройти компьютерную томографию. Мест, где можно это сделать, много, но цена! При тяжелых заболеваниях денег лишних у человека нет, а бесплатно пришлось ждать. А когда получил результат, не мог поверить своим глазам: оказывается, у меня вырос… давно удаленный орган! Я – к врачу: как такое может быть? Принес ей документы об операции, выписки… Ну и что, остался я со своим КТ, на котором, судя по описанию, разглядели то, чего нет и быть не может. Смешно? Но на основании этих документов мне назначают лечение, – грустно говорит Николай Андреянович.
Последнее по времени испытание – прохождение магнитно-резонансной томографии. Предваряло дело долгое хождение с документами, запись, чтобы пройти обследование бесплатно. На прием попал в ЦГБ. В течение полутора часов не могли правильно настроить оборудование, пациент находился внутри аппарата, в замкнутом пространстве.
– Чувствовал себя подопытной мышью, – возмущается товарищ полковник.
Еще одно «изменение к худшему»: в районе попасть к онкологу теперь нельзя, все они принимают в ЛДЦ «Здоровье». Очереди, запись, снова очереди.
– Врач написал: «Очередной прием – 28.02» Звоню заранее, за 10 дней – узнать о времени. Что вы? – отвечают мне в регистратуре – вы же не записаны… Как не записан?! Мне врач назначил прием. – А это ничего не значит, вам надо еще раз записываться..., – рассказывает Николай Андреянович. – Теперь меня примут только 5 марта. Если ничего не сорвется…
Полковник Николай Андреянович Б. – ветеран боевых действий. Его сын – тоже боевой офицер, ветеран. В зоне СВО воюют два внука. Как вы думаете, эту семью можно назвать «семьей участника СВО»? Если да, то что-то явно будет не так.
