Около 100 миллионов гектаров земли в России могут превратиться в пустыни. С таким прогнозом выступили ученые. По их оценкам, под угрозой — Калмыкия, Астраханская область, Дагестан и даже Красноярский край. К решению этой проблемы в регионах начали привлекать бизнесменов.
Поселок Барханы в Астраханской области свое имя получил в честь бывшей когда-то далеко на горизонте узкой полоски песков, и оно же сыграло с ним злую шутку: 50 лет спустя барханы в прямом смысле слова постучались в двери. Похожие апокалиптические пейзажи сейчас можно наблюдать и в соседней Волгоградской области. Критический уровень опустынивания — в Калмыкии, Дагестане и Бурятии. Постепенно песком заносит Красноярский и Алтайские края, Татарстан, Ростовскую и Саратовскую области. Собирают эти данные ученые федерального центра по борьбе с опустыниванием территорий, чтобы разобраться, почему пески расширяются, а главное как остановить.
Первый фактор опустынивания — климатический: среднегодовая температура растет, засухи учащаются. Но человек может помочь растениям стать сильнее, выводя наиболее устойчивые к засухе и быстро размножающиеся деревья и кустарники. Например, мелкий кустарник джузгун с его раскидистыми корнями идеально подходит для того, чтобы быстро занять территорию. Следом сеют уже травянистый терескен в качестве кормовой базы для животных. Эффективность этой пары была на практике доказана в так называемых Черных землях Калмыкии. Исторически кавказские чабаны сгоняли сюда скот на зимний выпас — десятки тысяч голов. С потеплением возвращались обратно в горы. Так что и те, и другие пастбища успевали восстановиться. Однако в ходе коллективизации сельское хозяйство стало сплошь оседлым, и землей начали пользоваться 365 дней в году. Последней каплей стал подъем целины. Словом, второй фактор опустынивания — хозяйственный.
К 1984 году некогда степной оазис превратился в белое пятно площадью в 8,5 тыс. гектаров. Чтобы отбить его, потребовались немалые усилия. Но к моменту подведения итогов работы над ошибками почти треть земель сельхозназначения в стране стала частной. И теперь никто не может принудить фермера вместо извлечения максимальной прибыли заниматься восстановлением пастбища. В условиях рыночной экономики власти пытаются решить проблему с помощью субсидий.
Андрей Солонкин, заместитель руководителя селекционно-семеноводческого центра ФНЦ агроэкологии РАН: «То есть сельхозтоваропроизводитель, если он решил у себя на поле для борьбы с водной эрозией, с ветровой эрозией посадить полосы лесные, ему нужно в первую очередь обратиться в проектную организацию или научный центр, где ему подготовят проект. А дальше, после того как он провел работы, он предоставляет все затраты и ему компенсируют соответственно 90%».
С экономической точки зрения, частная мелиорация действительно выгодна как государству, так и аграриям. Однако это сотни разрозненных, отдельных друг от друга процессов, а значит, предсказать результат такой работы в масштабе страны и тем более в перспективе десятилетий практически невозможно.
Но технологии есть, осталось решить юридические вопросы. Более того, идеальный сценарий борьбы с опустыниванием — международный. Природа границ не признаёт, и те же Барханы в Астраханской области или пастухи в Калмыкии регулярно страдают от песчаных бурь, которые приходят из Центральной Азии. Сегодня в этой сфере уже реализуются совместные проекты с Казахстаном, Азербайджаном, Узбекистаном, Алжиром и Вьетнамом. Российский опыт востребован, и через месяц о нем будут говорить на международной конференции по климату в Бразилии. Такое внимание к проблеме дает ученым надежду.
