Ростовская область, 25 июня 2025. DON24.RU. Восемнадцатилетний Илья Колтунов, пропавший без вести в конце апреля в Ростовской области, вернулся домой самостоятельно 13 июня. Об этом ИА «ДОН 24» сообщила мать молодого человека.
По ее словам, связь с сыном, прервавшаяся 24 апреля, восстановилась, когда Илья позвонил ей с неизвестного номера.
«Услышав его голос, расплакались я и младшие дети, – рассказала женщина. – Я спросила: «Илья, где ты? Почти два месяца не можем связаться! Тебя ищут родственники, полиция, волонтеры, друзья – все подключились!» Вечером того же дня он вернулся домой живым и здоровым».
Илья проживает в Тарасовском районе. В марте этого года он временно переехал от родителей в г. Шахты, устроившись там на работу. Родственники забеспокоились, когда не смогли до него дозвониться и заметили, что он перестал заходить в соцсети и мессенджеры.
«Сын объяснил пропажу тем, что у него возникли проблемы с телефоном и были личные переживания, – поделилась женщина. – Он рассказал, что все это время жил и подрабатывал в Шахтах и области. Главное для нас, что он вернулся живым и здоровым».
По словам матери, в семье не было конфликтов и ничто не указывало на внезапное исчезновение Ильи.
«Насколько мне известно, у него не было проблем со здоровьем, случаев употребления наркотиков, тесного общения с сомнительными компаниями или правонарушений. У нас с ним всегда были доверительные отношения, и он делился со мной всем, однако после переезда в Шахты он, мне кажется, замкнулся в себе, отдалился. Сейчас все хорошо, Илья дома. После возвращения я не заметила в нем никаких отрицательных изменений – ни эмоционально, ни внешне», – рассказала собеседница агентства.
Комментируя подобные случаи, нейропсихолог, представитель пресс-службы поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» Ростовской области Софья Аксенова пояснила, что временные исчезновения людей с радаров – не редкость. Их причинами могут быть внутриличностные изменения, потеря или непонимание со стороны окружающих. Хотя подобное поведение нередко дебютирует в подростковом возрасте на фоне стремления к свободе и сепарации, нейропсихолог подчеркнула, что это явление не имеет возрастных границ – оно может произойти и в 20, и в 30, и в 40 лет.
«Любое объяснение своему исчезновению, которое дал человек, имеет место быть. Не бывает единственно верного или «честного» обоснования. Сам факт, что человек нашел силы сообщить о причинах, – уже большой поступок», – рассказала ИА «ДОН 24» Софья Аксенова.
Она также сообщила об увеличении числа заявок на поиск пропавших людей в мае 2025 года. По данным поискового отряда, за указанный месяц было зафиксировано 106 обращений. В апреле их количество составляло 81. Представитель пресс-службы связала рост с сезонными факторами.
По словам специалиста, волна исчезновений с наступлением тепла затрагивает все возрастные группы. Если говорить о детях, то чаще всего они пропадают из-за более продолжительных прогулок (для многих – первых самостоятельных, в отличие от учебного периода), активного отдыха на природе и в парках, нежелания находиться дома, а также ощущения летней свободы.
Часто дети, заигравшись, теряют счет времени, особенно летом, когда темнеет позже. При этом распространенной ошибкой является выход на прогулку без телефона или с разряженным устройством, батарею которого дети могут полностью посадить во время игр.
При исчезновении близкого волонтеры рекомендуют как можно быстрее подать заявление в полицию. Подача заявления – обязательное условие, так как без него поисковые отряды не смогут приступить к работе. Сообщить о пропаже можно по бесплатной горячей линии отряда «ЛизаАлерт»: 8-800-700-54-52 или в «Службу-112».
«Вы всегда можете сделать шаг назад и сказать: «Всем спасибо, человек найден». Лучше сделать так, чем потерять драгоценное время, когда пропавший, особенно если это ребенок, может столкнуться с ситуацией, в которой не сможет себе помочь, а с детьми именно так и бывает. Как правило, если спустя большое количество часов они не находятся, мы можем предполагать, что действительно могло произойти что-то страшное. И это не сгущение красок, а реальность. Конечно, у нас есть множество чудесных историй, когда в природной среде ребенок находится на третьи, четвертые, даже на седьмые сутки живым и практически здоровым – испуганным, истощенным, но в целом все в порядке. Но бывают и другие случаи, когда ребенок находится спустя два часа с момента начала поиска, и он уже не жив», – подчеркнула Софья Аксенова.
То же касается пожилых людей или страдающих деменцией – они могут за несколько часов оказаться в другом регионе. Время играет колоссальную роль.
Второй важный шаг – подготовить актуальную фотографию пропавшего. Она необходима и полиции, и волонтерам. Софья Аксенова отметила, что родственники часто предоставляют устаревшие снимки (например, паспортное фото 20-летней давности), что сильно усложняет опознание, а иногда делает его практически невозможным.
Специалист советует родителям регулярно фотографировать детей в их повседневной уличной одежде, а особенно – перед посещением людных мест (концертов, парков, торговых центров), где риск потеряться велик.
Третий ключевой момент – не скрывать информацию от полиции и волонтеров.
«Информацию, которую получает координатор (человек, связывающийся с родственником, подавшим заявление), он собирает не из праздного любопытства и не для того, чтобы потом обсуждать или осуждать пропавшего. Его цель – свести все сведения воедино, как пазл, чтобы на их основе сформировать грамотные, точечные задачи, которые приведут к более быстрому нахождению. Если утаено то, что кажется очерняющим человека, или о чем неудобно говорить, например скрывают ссору накануне, а также факт приема антидепрессантов или наличие суицидальных мыслей, это серьезно вредит поиску. Вместо полной картины мы получаем лишь фрагменты истории. А значит, и задачи будут поставлены не те, что необходимы. Поэтому утаивать ничего нельзя», – объяснила нейропсихолог.
Софья Аксенова добавила, что не стоит бояться разглашения информации отрядом в Сети. Это исключено.
«Подробности и личные детали знают лишь несколько человек. Это тот, кто обрабатывает заявку, и тот, кто анализирует поступившие данные и ставит задачи. Остальные участники, даже поисковики отряда, не имеют никакого представления о жизни пропавшего. Им не нужно знать, принимает ли он какие-либо препараты, были ли у него мысли о суициде, чтобы приехать и выполнить свою задачу: прочесать «квадрат», провести опрос или организовать оклейку. Да, мы можем указать на некоторые потенциальные риски, на что обращать внимание при поиске, но без деталей, без углублений», – рассказала волонтер поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» Ростовской области.
Однако бывают случаи, когда родственники задерживают с подачей заявления о пропаже близкого. Это далеко не всегда свидетельствует о равнодушии. Причины могут быть разными.
Например, в некоторых семьях не принято звонить друг другу ежедневно – общение раз в неделю или две считается нормой, поэтому заметить пропажу вовремя не всегда удается. Вдобавок, существуют объективные обстоятельства, такие как вахтовая работа, когда родственники заранее знают, что связь во время смены невозможна. Не исключены и конфликтные ситуации.
При этом зачастую ключевым фактором становятся психологические барьеры.
«Порой люди испытывают жуткий стыд и страх сообщить о пропаже, потому что боятся осуждения. И с осуждением действительно приходится сталкиваться. Когда посторонние люди видят ориентировку о пропаже, им может казаться, будто они лучше знают, кто куда пропал, где гуляет, когда вернется. Родственники переживают все это и сталкиваются с такой критикой, неодобрением. Некоторые именно поэтому и затягивают – слишком уж больно, страшно и не хочется столкнуться с реакцией не поддержки, а осуждения», – резюмировала Софья Аксенова.
Ранее в Ростове прошла лекция о том, как разговаривать с подростками.
